Енисей, 1978, №6, с.68-71 

КРАЕВЕДЕНИЕ 

Любовь Кузнецова

Из каталога метеоритов, содержащего перечень небесных камней, выпавших на территории нашей страны, был исключен метеорит «Абакан». Исключен окончательно и бесповоротно.

В каталоге, вышедшем в свет в 1947 году, он значится, а вот в каталоге метеоритов на 1 января 1976 года его нет.

Известно, что небесные камни высоко ценятся в науке. Метеорит «Абакан» находился в коллекции Академии наук СССР и был, как и другие его собратья, выставлен в Минералогическом музее. Почти восемьдесят лет он упоминался во всех метеоритных каталогах, И вдруг — исключен. Почему же ученые решились на такую «крайнюю меру»?

Чтобы ответить на этот вопрос, познакомимся с прошлой земной жизнью метеорита. 

Время появления «Абакана» на Земле неизвестно. Его падение никто не наблюдал. В журнале метеоритной коллекции мы находим лишь запись о том, что в 1891 году в Минералогический музей императорской Академии наук в Петербурге прибывшим из Сибири инженер - технологом Степановым был передан небольшой камень, состоящий из двух осколков. А больше ничего в журнале не записано. Степанов никаких подробностей не сообщил.

Ученые определили, что камень из Сибири имеет неземное происхождение — это метеорит. Об инженере Степанове было известно, что он служит на Абаканском железоделательном заводе. По всей вероятности, сотрудники музея решили, что камень был найден на территории это го завода, и назвали его «Абаканом».

В музее «Абакан» был взвешен. Больший его осколок весил 157 граммов, меньший — 33, а общий вес камня составил 190 граммов. Затем был произведен химический анализ камня. Еще первые химические анализы метеоритов, проделанные в самом начале XIX века, показа ли, что эти космические камни состоят из тех же элементов, что и наши земные горные породы. Дальнейшие исследования подтвердили эти первые наблюдения.

Теперь точно установлено, что все метеориты состоят из химических элементов, хорошо известных на земле. Ни одного неизвестного элемента в небесных камнях не обнаружено. А наиболее распространены в них — железо, кислород, кремний, никель, сера, кальций и кобальт.

Эти выводы очень важны. Они служат доказательством материального единства Вселенной, говорят о том, что Земля и другие небесные те па генетически связаны, имеют общее происхождение.

Многочисленные исследования метеоритов показали, что все они делятся на три класса — железные, каменные и промежуточные между ни ми железо-каменные. Такая классификация была установлена еще в начале XIX века. Только в то время каменные метеориты назывались аэролитами, а железные — сидеритами, или метеорным железом.

Каменные метеориты состоят в основном из силикатов (соединения кремния и кислорода) с примесью некоторых элементов. Железные пришельцы из космоса, как говорит само их название, образованы почти полностью из железа. В их состав входит также большой процент никеля.

Метеорит «Абакан» оказался сидеритом, то есть железным. Как и все железные метеориты, он состоит из железа и никеля с небольшими примесями других элементов. Чтобы быть более точными, приведем результаты его химического анализа: 91,45% железа, 7,88% никеля, 0,53% кобальта, 0,23%'' фосфора, 0,02% меди.

Исследуя «Абакан» (это уже было в середине нашего столетия), известные советские ученые академик А. Н. Заварицкий и кандидат геолого - минералогических -наук Л. Г. Кваша заметили одну интересную деталь: больший образец представлял собой неправильный кусок, с трех сторон которого проходили плоскости распила. Обратите внимание, кусок этот не откололся от какой-то метеорной глыбы во время полета через атмосферу. В таком случае метеоритоведы говорили бы о «поверхности раскола». У Заварицкого и Кваши не вызывало сомнений, что «Абакан» был отпилен от большого монолита. Именно отпилен. И это было делом рук человека.

Но кто отпилил маленький кусочек от главной массы? Когда это произошло? И где находится эта главная масса? Ответить на эти вопросы ученые не могли. Инженер - технолог Степанов сообщил о метеорите лишь те скудные сведения, которые были записаны в журнале. А потому «Абакан» продолжал числиться в коллекции как самостоятельный метеорит.

Шли годы. В 1967 году в Комитет по метеоритам Академии наук СССР пришло письмо из Красноярского края. Местный краевед Е. И. Владимиров сообщал ученым, что, работая в Красноярском государственном архиве, о« наткнулся на папку с надписью «Переписка по поводу на ходки г. Александровым метеорного железа».

Комитет обратился к директору Красноярского архива С. Донской с просьбой прислать переписку для ознакомления. И вот дело неизвестного метеорного железа уже в Москве. Научный сотрудник Комитета А. А. Явнель немедленно приступил к знакомству с документами.

Собственно говоря, дело было невелико. В нем содержалось всего два письма. Первое было адресовано начальником Томского горного управления Н. Ф. Денисовым енисейскому губернатору Л. К. Теляковскому.

В письме от 24 января 1891 года Денисов пи сал, что ученые из Петербурга просили его «принять меры к разысканию и изучению место нахождения открытого будто бы близ Абаканского железоделательного завода значительного количества метеорного железа, образцы которого были представлены в императорскую Академию наук инженер - технологом Д. И. Степановым».

Далее Денисов сообщал, что для этой цели он командировал к Степанову специального человека, который по возвращении из командировки донес ему, что «кусок означенного метеорного железа был получен Степановым от енисейского губернского механика и красноярского городского архитектора Е. Н. Александрова».

Ознакомившись с этим донесением, Денисов 3 сентября 1891 года обратился к Александрову с просьбой сообщить «где именно и при каких условиях найден был им кусок метеорного железа, переданный им г. Степанову».

Обо всем этом начальник Томского горного управления и писал губернатору. Явнель несколько раз перечитал это письмо. Ему стало совершенно ясно, что речь в нем шла о метеорите «Абакан». Ведь именно этот метеорит был передан в императорскую Академию наук инженер - технологом Степановым.

Одна вещь показалась Явнелю странной. А именно: само письмо. Зачем вообще понадобилось Денисову писать губернатору? Какое от ношение этот последний имел к метеориту? Но разобравшись в датах, ученый понял в чем тут дело.

Свое письмо к Александрову Денисов написал в сентябре 1891 года. Прошло почти полгода, а ответа не было. Тогда-то Денисов и решил обратиться к губернатору. Он надеялся, что вмешательство высокого начальства заставит Александрова поторопиться. И не ошибся. Содействие губернатора сыграло свою роль. Александров — в одних документах именуется механиком, в других архитектором, в третьих — инженер - технологом — без промедления ответил Денисову. Его ответ датирован 12 февраля 1892 года.

Второй документ из «переписки» как раз и есть ответное письмо Александрова Денисову: «Относительно найденного мною метеорного желе за могу сообщить вам только то, что кусок, переданный мною инженеру Степанову, был отрезан от довольно большой глыбы в виде камня, найденной мною совершенно случайно, при преследовании зверя, в долине реки, название которой я не знаю, и в расстоянии от Красноярска около 200 верст». Далее Александров обещал попытаться отыскать в тайге железную глыбу и сообщить об этом Денисову.

Этими двумя письмами дело исчерпывается. Больше никаких документов в нем нет. По-видимому, не получив новых сообщений от Александрова, служащие губернаторской канцелярии посчитали, что архитектор не сумел найти затерявшийся в тайге камень, и дело «как не требующее дальнейшего производства» было сдано в архив.

Однако Явнель не торопился отсылать документы обратно в Красноярск. Внимательно изучив письма, он сделал важные выводы. Во-первых, Заварицкий и Кваша не ошиблись: «Абакан» был отпилен от какого-то гораздо большего по размерам небесного камня. Оказывается, ученые еще в конце прошлого века догадались об этом и даже пытались разыскать главный камень. Но безуспешно. Во-вторых, существование главной массы не только подозревалось. Она действительно существовала и даже была известна людям. В частности, ее собственными глазами видел архитектор Александров. И, наконец, в-третьих, этот камень упал не на территории железоделательного завода в верховьях реки Абакан, а где-то в тайге, значительно ближе к Красноярску.

Но где же она все-таки, эта главная масса? Была она найдена или так и осталась лежать на берегу какой-то неизвестной Александрову речушки?

Что-то в письме Александрова настораживало, что-то вызывало у Явнеля недоверие. «Ах, да, вот это: «кусок был отрезан при преследовании зверя». Но какой же охотник, — думал ученый,— преследуя по пятам зверя, остановится вдруг у случайного, пусть даже необычного, камня и станет, нет, не отбивать, а отрезать, отпиливать от него маленький кусочек?»

А ведь «Абакан» был отпилен аккуратно и старательно, по-видимому, специальной пилой. Трудно было представить себе, что это делалось в тайге, в разгар охоты. Скорее всего, глыба была перевезена в город. Но в таком случае этот метеорит мог быть известен ученым. Только назывался он не «Абакан», а как-то иначе.

Явнель решил познакомиться с историей железных метеоритов, найденных в Сибири, в районе Красноярска. Его внимание привлек к себе метеорит «Тубил» — большая железная глыба весом в 22 килограмма. В журнале значилось, что камень был обнаружен в 1891 году в Ачинском уезде Енисейской губернии, в тайге, недалеко от Красноярска. В 1895 году он был приобретен Петербургским горным институтом, где ему дали два названия — «Красноярское железо» и «Тайга». Никаких других данных об этой находке не сохранилось. Не указывалось ни фамилии человека, передавшего метеорит институту, ни обстоятельств, при которых он был найден. Оставалось неясным, кто и когда переименовал глыбу из «Красноярского железа» в «Тубил», а также и то, откуда ученые узнали, что она была обнаружена на берегу этой малокомуизвестной сибирской речки.

Явнель сравнивал большой «Тубил» и маленький «Абакан». Оба найдены где-то в Сибири. Да и класс, и дата, и место находок этих метеоритов совпадали. Примечательно. Но еще совершенно недостаточно для утверждения, что «Абакан» является частью метеорита «Тубил».

Исследуя «Тубил», академик Заварицкий за метил одну особенность его внутренней структуры. При рассмотрении под микроскопом в массе камня можно было различить включения в виде точек и иголочек. Аналогичные включения академик обнаружил в метеорите «Абакан». «Рассмотрение метеорита при увеличении в 40 и больше раз, — писал об «Абакане» Заварицкий, — обнаруживает особенность, сближающую его с Тубилом.

Сходные особенности структуры. Это очень важно. Но все же и это еще не может служить окончательным доказательством.

Конечно, проще всего было бы приложить «Абакан» к «Тубилу» и посмотреть, совпадают ли. их поверхности. Но за долгие годы метеориты побывали во многих руках, подвергались всевозможным исследованиям. Всякий раз, от них отбивали и отпиливали куски и кусочки. В результате их поверхности, особенно поверхность маленького «Абакана», потеряли свои первоначальные очертания. Проверить их «на совместимость» не было никакой возможности.

Явнель решил поискать сообщения об обстоятельствах находки «Тубила» в литературе. Все-таки камень был немаленький, он должен был привлечь внимание любителей природы, о нем не могли не упомянуть печатные издания того времени. И ученый не ошибся. В «Записках Императорского Санкт-Петербургского Минералогического общества», вышедших в свет в 1898 году, была опубликована статья геолога А. Хлопанина, озаглавленная «Несколько слов о метеорите, найденном около Тубила Енисейской губернии».

В самом начале статьи автор сообщал, что в 1895 году музей Петербургского горного института купил у инженер - технолога Александрова метеорит, найденный вблизи Красноярска Енисейской губернии. Эту фразу Явнель перечитал несколько раз.

«У инженер - технолога Александрова! Опять этот Александров, — думал ученый. — Уверял, что оставил глыбу на берегу какой-то речушки, а сам повез ее в столицу, продавать. Причем на этот раз не Академии наук, а Горному институту. Однако это становится занятным».

Автор статьи рассказывал о большом железном метеорите, обнаруженном в 1891 году в 400 верстах от Красноярска, на Петропавловских золотых россыпях, расположенных на берегу маленькой речки Тубил, впадающей в реку Дербину, которая в свою очередь впадает в Енисей. Россыпи принадлежали наследникам богатого золотопромышленника Кузнецова, а арендовал их в те годы некий Корнаков.

Однажды рабочие-золотоискатели наткнулись в песках на тяжелый черный камень. Казалось бы, какое дело золотоискателям до какого-то камня. Они ищут золото, все их мысли о золоте, и труд у них не из легких. Но среди рабочих нашлись любознательные, пытливые люди. Золотоискатели — они знали толк в камнях. Глыба на берегу Тубила заинтересовала их имен но по той причине, что не походила на обычные горные породы. Рабочие выкопали ее из песка и перетащили в контору к Корнакову. Корнаков тоже не мог понять, откуда взялся такой камень, а потом решил отвезти его в Красноярск к тамошнему архитектору Александрову. Пусть городские инженеры, люди ученые, разберутся, что это за штука. Но инженеру Александрову это оказалось тоже не под силу. Тогда он обратился к Н. М. Мартьянову — известному сибирскому минералогу, хранителю одного из старейших в тех краях Минусинского музея. Мартьянов установил, что камень имеет неземное происхождение, является метеоритом. В 1895 году Александров продал этот метеорит Петербургскому горному институту.

Вот что сообщалось о находке железной глыбы вблизи Красноярска в статье геолога Хлопанина, которую удалось разыскать Явнелю. Хлопанин писал, что этот небесный камень вполне достоин названия «Метеорит Тубил». Так его и стали называть.

Автор статьи особо отмечал, что обстоятельства находки «Тубила» оставались несколько лет неизвестными. О них узнали лишь в 1898 году «благодаря любезности одного студента института».

Это очень важное замечание. Очевидно, продавая метеорит, Александров сказал только, что нашел его в тайге, вблизи Красноярска. (Отсюда и прежнее название «Красноярское железо»). Архитектор не счел нужным сообщить какие-либо подробности о находке метеорита. Он ни словом не обмолвился об осколках, посланных в Академию наук с инженером Степановым, не упомянул о золотоискателях и вообще постарался сделать все возможное, чтобы небесный камень не привлек к себе внимания. Не случайно и то, что метеорит был продан горному институту, а не Академии наук, где хранился «Абакан». Александров боялся, чтобы вся эта история не дошла до Красноярска. Ведь камнем как-никак интересовался губернатор.

Постепенно картина находки «Тубила» прояснилась. Явнель все отчетливее видел ее действующих лиц, понимал мотивы, которыми они руководствовались в своих поступках. Нет, архитектор Александров не находил никакой глыбы в тайге. Ее нашли рабочие-золотоискатели. Их хозяин привез глыбу в Красноярск архитектору. Александров, быть может, и подозревал, что глыба имеет неземное происхождение, но уверенности в этом у него не было. Он поехал Л. Мартьянову, которому, по всей вероятности, показал не весь камень, а лишь маленький осколок и рассказал все ту же историю об охоте и о глыбе на берегу неизвестной речушки. Мартьянов установил, что камень является метеоритом. Александров понял, что сможет выручить из не го деньги, припрятал его получше, а начальнику Горного управления Денисову, который, подстрекаемый петербургскими академиками, донимал его своими вопросами о камне и даже жаловался самому губернатору, ответил, что глыба осталась лежать в тайге. Пусть ищут...

Во всей этой истории оказывается невыясненным только одно обстоятельство: с какой целью Александров дал осколки направлявшемуся в Петербург Степанову? Хотел еще раз убедиться в неземном происхождении камня? Решил проверить заинтересуются ли им ученые? Однако это не имеет большого значения и не влияет на дальнейший ход событий. А события развивались следующим образом.

В 1895 году Александров поехал в Петербург. Глыбу взял с собой. Академию наук обошел стороной. Обратился в горный институт и там тихо - мирно, без всякого шума продал редкостный камень.

Из-за интриг Александрова ученые чуть ли не целое столетие считали «Абакан» и «Тубил» разными метеоритами. По его вине они с опозданием на несколько лет да и то, можно сказать, случайно узнали об обстоятельствах находки метеорита «Тубил», причем остались неизвестными имена рабочих-золотоискателей, которые в тяжелой своей жизни не потеряли интерес к природе, вытащили камень из песка, спасли его для науки.

Однако, разобравшись во всей этой запутан ной истории, Явнель еще не доказал, что «Абакан» действительно является осколком «Тубила». А может быть, Степанов взял у Александрова и отвез в Академию наук один метеорит, а потом Александров получил с приисков и продал горному институту другой. Повезло человеку, в его руки попали два небесных камня. В жизни всякое случается.

Правда, Явнель полагал, что такого совпадения быть не могло. Он был теперь уверен, что «Абакан» является осколком «Тубила». Но полагать в науке мало. В науке требуется доказать.

Чтобы доказать, что «Абакан» и «Тубил» — это один метеорит, Явнель сравнил результаты химических анализов обоих камней.

Выяснилось, что «Тубил», как и «Абакан», со держит чуть больше 91 % железа, около 8% никеля, полпроцента кобальта, менее четверти процента фосфора и 0,02% меди. Таким образом, химический состав метеоритов оказался полностью тождественным.

«В итоге можно видеть,—писал Явнель в своей статье, опубликованной в сборнике «Метеоритика» в 1969 году, — что по своему химическому составу и особенностям структуры метеориты «Тубил» и «Абакан» вполне идентичны».

Вывод, сделанный Явнелем, был подтвержден новыми, приведенными уже в 70-х годах, более точными и тонкими анализами, когда определялось содержание в метеоритах таких редких и вместе с тем типичных для железных метеоритов элементов, как галлий, германий и иридий. Содержание их в обоих небесных камнях также оказалось одинаковым.

«Следует считать метеорит «Абакан» частью метеорита «Тубил», — писал Явнель, — вследствие чего он должен быть исключен из каталогов как самостоятельная находка». Что и было сделано.

Теперь осколки «Абакана» выставлены в Минералогическом музее вместе с «Тубилом», который прибавился в весе до 190 граммов.

Вот как случилось, что из академической коллекции исчез метеорит «Абакан».